Я в отличие от Джоконды не мерзла совершенно. На работу меня каждый день подвозил Ларс, так что я могла себе позволить наряжаться, носить удобные туфли-лодочки, строгие юбки до середины колена и шелковые блузки, страсть к которым проявилась у меня совершенно неожиданно.

Вот и сейчас, я просто запахнула на груди шубу и ступила в декабрьскую вьюгу.

Во дворе урчал мотором грузовик с откинутыми бортами, четверо парней сгружали на снег завернутую в брезент лесную красавицу.

– Пак и сыновья? – проорал один из них, заметив мое приближение.

– Они! Они самые! В офис заносите. Осторожно, там ступеньки.

Кожаная подошва туфельки скользнула, я ойкнула, схваченная под локоть одним из грузчиков.

– Спасибо.

Грузчик был высоченным и очень сильным. Он легко приподнял меня и поставил перед собой, прикрывая своим телом от порывов ветра.

– Они без тебя разберутся.

– Это что еще за панибратство? – мой гневный взгляд скользнул вверх, к лицу, спрятанному за обшитым мехом капюшоном. – Мы с вами на брудершафт не пили!

– Это всегда можно исправить, Кузнецова.

Наследный принц дома Лета подмигнул золотистым глазом и схватил меня в охапку:

– Твои болваны в состоянии самостоятельно принять мертвое дерево?

– Ты? Что?! Сам болван!

Снег валил так густо, что мне уже не было видно ни дверей офиса, ни грузовика, ничего, кроме стоявшего передо мной Эмбера. Да и того, если честно, я могла рассмотреть фрагментами – кусочек зимней куртки с логотипом. Надо же, а я раньше принца Лета в человеческой одежде не видела. Без своих расшитых золотом распашонок он стал гораздо симпатичнее. Не для меня, конечно… Была б моя воля, я б этого урода сто лет не видела бы, или тысячу.

Принц гортанно крикнул, в вышине отозвался хрустальный колокольчик, взвыл ветер, закручиваясь воронкой. Я зажмурилась, ощущая щекой ткань эмберовой куртки, и рефлекторно прижалась всем телом.

– Мне жаль тебя разочаровывать, Кузнецова…

Ветер стих. Я открыла глаза и отшатнулась. Принц двумя руками отбросил с головы капюшон. Золотые волосы принца Лета рассыпались по плечам.

– Присаживайся.

Мы оказались в каком-то баре. В моей студенческой юности мы называли такие места «тошниловки» – скромное заведение фастфуда, с длиной барной стойкой и деревянными столиками на четыре персоны, липкими и неудобными.

– Что это за место?

– Какая разница, – пожал плечами принц. – Это место, где мы можем с тобой поговорить, не опасаясь чужих ушей и глаз. Присядем? Или хочешь что-то выпить?

Эмбер отправился за барную стойку, брезгливо скривился, оглядывая выставленную на полках батарею бутылок, и щелкнул кнопкой кофе-машины.

– Я хочу вернуться туда, откуда ты меня похитил! – гордо сказала я и присела к ближайшему столику, расправив на коленях юбку.

Принц оторвал взгляд от струйки кофе, стекавшей из алюминиевого сопла аппарата.

– Тем проще, – Эмбер сел напротив, расстегнув куртку. – Ты готова сделать предсказание?

– Нет!

Под курткой у принца ничего не было, то есть до пояса точно. Я покраснела и отвела взгляд от его голой груди.

– У меня ничего не получается. Я пробовала обернуться вещей птицей, но… Честное слово, пробовала!

– Значит, не очень старалась.

Мы минуту помолчали.

– А ведь ты боишься, Кузнецова, – вдруг проговорил принц.

– Чего?

– Своей второй ипостаси. Вещая птица Сирин очень ко мне благосклонна и ты, полудева, боишься, что не сможешь с ней справиться.

– Вот еще! – фыркнула я в пространство.

– Или этого боится твой парень, или…

– Ты меня из офиса вытащил, чтоб психологическую консультацию провести? – перебила я, найдя в себе силы встретить его взгляд. – Тебе с собственной невестой скучно, и ты решил чужую подоставать?

– Мне нужно предсказание, – устало проговорил Эмбер, и я заметила у его рта небольшие морщинки. – В новогоднюю ночь…

Он замолчал.

– Что? Что произойдет в новогоднюю ночь?

– Я стану самым счастливым мужем, Кузнецова. А наутро после брачной ночи я и моя прекрасная супруга отправимся в Фейриленд, чтоб посвятить остаток жизни склокам у трона моей венценосной матушки. Прекрасная перспектива, ты не находишь? Еще каких-нибудь тысяча или две ваших человеческих лет, и я стану Лордом Лета, разделив трон с вечно юной королевой Гриделень.

Мне неожиданно стало его жалко. Что я, в сущности, знаю о принце, ну кроме того, о чем мне хотелось бы забыть? Детство при дворе, в постоянной опасности покушений, полная дурацкого бунтарства юность, обучение в компании таких же паладинов, воинов Янтарной Леди. Он мне об этом рассказывал раньше, когда я первый раз обернулась вещей птицей и мы… Стоп, Кузнецова! Ты сейчас довспоминаешься!

– Мои рабы отправятся в Фейриленд со мной, – продолжил Эмбер.

Я резко перестала его жалеть. Вот ведь гад! Намекает, что, если я дорожу Ларсом, должна сделать предсказание. Ну ничего, Ларс еще тебе, гаду, покажет. Лорд-Изгнанник нам не откажет в помощи. Во время бала мы с Ларсом обязательно его об этом попросим. И тогда посмотрим, кто круче – наш Лорд на нашей территории, или временно гостящий здесь принц.

– Счастливой дороги, – прошипела я. – Надеюсь, твоя супруга будет пилить тебя денно и нощно, мстя за всех женщин в этом и том мире, которым пришлось страдать из-за тебя.

Очень не хватало какой-нибудь посуды, чтоб швырнуть через стол, и я пожалела, что отказалась от напитков.

– Ты сможешь лично убедиться в действенности своего проклятия, – улыбнулся принц.

Эту его ухмылку ненавидела больше всего.

– Я позабочусь, чтоб ты лично прислуживала нам с супругой.

– Тогда тебе придется снять заклятие с Ларса, – сахарным голоском сказала я. – Наш пандан не может считаться полноценным браком, пока не скреплен…

Я запнулась, подыскивая эвфемизм, не звучащий совсем уж пошло, ничего не придумала и продолжила после паузы.

– А до того момента у вашей королевской четы прав на меня нет.

Принц опустил глаза. Один ноль в твою пользу, Кузнецова! Жми дальше, отыгрывай преимущество. Но продолжить мне не дали, резко переведя разговор:

– Ты веришь в панданы?

Эмбер спросил это так спокойно и дружелюбно, будто не выясняли мы с ним только что отношения на повышенных тонах.

– Верю, – осторожно ответила я. – Я видела пандан Анны и Господина Зимы и чувствую, что меня с Ларсом связывает нечто похожее.

– А о том, что вы самой судьбой предназначены друг другу, тебе рассказал Ларс?